Автор неизвестен - Журнал День и ночь
Я взяла билет на самый дорогой поезд, и меня радовало всё — и вид отъехавшей платформы, и мягкое сиденье, и застеленный красным ковром проход, и стакан горячего сладкого чаю с лимоном.
Мы договорились, что Галка на вокзал не поедет. Она снабдила меня своим новым адресом и самыми подробными инструкциями, как найти дом. Я решила пока пожить у неё, разделить с ней плату за квартиру и помочь ей с малышом — до Нового года она должна была родить. А в сентябре я надеялась начать работу в школах, учителем на замену.
В Нью-Йорке дождя не было. Как только я вынырнула из здания Пенн-станции в уличную толчею, то сразу поняла — что бы ни произошло, я должна жить в этом городе. Город был живой — он двигался, дышал, пульсировал. В нём все и всё были взаимосвязаны — люди, дома, машины и небо. Город напоминал гигантский муравейник — вроде бы всякая букашка и бежит по своим личным делам, но в то же время подчиняется невидимому дирижёру, управляющим и жизнью букашки, и пульсацией гигантского мегаполиса. От города шла невероятная живительная энергия — в нём не было месту унынию и одиночеству. Нужно только не отгораживаться от него — а прислушаться, всмотреться, и — шагнуть…
Оглушённая и восхищённая, я шагнула с последней ступеньки прямо в кишащую и стремительно текущую, как полноводная река, толпу.
Господи, неужели всё позади — уныние и скука, одиночество и неприкаянность… Я свободна! Свободна! Наблюдавший за мной весёлый нищий попросил денежку, и я дала ему доллар. Рассиявшись великолепной белозубой улыбкой, угадав моё состояние, он с чувством произнёс:
— Не бойся, мэм. Нью-Йорк тебя полюбит!
С Гудзона дул свежий ветер. На краю тротуара сиял оранжевым боком упругий крупный апельсин.
г. Нью-Йорк
Владимир Любицкий
Путепроводный свет
Прощение
«Душа обязана трудиться.» —Закон известный. Но ужеПриходит час остепениться —Самим подумать о душе.
Душе — необратимо грешной —Давайте время уделимИ потолкуем с ней неспешно,И все грехи её простим.
Простим, друзья, самим себеЗавышенные ожиданья —Пусть нам не причинят страданьяУкоры поздние судьбе.
Простим учителям своим,Что мы не круглые невежды,А их наивные надеждыЗабудем тихо — и простим.
Простим удачливым глупцамЧванливое очарованье:Ведь им неведомо заранее,Что чары обратятся в хлам.
И неудачникам простимК нам незаслуженную зависть:Кто обвинять решится завязь,Не ставшую плодом тугим?
Врагов простим, какие есть —За то, что их в лицо не знаемИ козней их не замечаем,И нас чарующую лесть.
Родителям своим простимЛюбовь от самой колыбели,А всё, чего от нас хотели,Наследникам передадим.
Простить давайте поспешимВсе будущие поколенья:Погрязнув в собственных бореньях,Мы им недодали души.
Простим не завтра, а сейчас, —Чтоб стало им необходимо,Познав, что жизнь неумолима,Когда-нибудь простить и нас.
Рождение стиха
Мною вкопаны, как деревца,Одинокие слова.На верхушках ерепенитсяЧуть заметная листва.
И дрожат они, стесняютсяОбнажённости своей.Мне послушные, склоняютсяНити будущих ветвей.
Значит, живы, не засушеныИ душой напоены,Будут солнышком разбуженыС наступлением весны.
Оросятся мыслью свежеюЭти деревца-слова,Напоит их корнивешняяГоворливая молва.
И проснётся сила смутнаяВ тонкой трубочке ствола,Почки-точки бесприютныеРаспахнутся добела.
И захочется надеяться,Что под солнечным лучомЗакружит над каждым деревцемРой весёлых щедрых пчёл.
Чтобы мёдом ульи полнились,Чтобы соты — в каждый дом…Мне бы осени — так болдинской!Ну, хоть с новым деревцом!
А. И. Боголюбскому
Прощение
Есть таинство познания.Есть мужество открытия.И без второгопервоене стоит ни гроша.История слагается из множества событий —Но как они сплетаются,судьбу твою верша?
Родись хоть новым Пушкиным,хоть новым Микеланджело —Эпоха повлечёт тебя в свой тайный лабиринт.А там — пути нехожены,премудрости не нажиты,И как до цели двигаться —никто не упредит.
Идёшь по жизни ощупью,ступаешь — по наитию,Как в подземельях древних фараонских пирамид.И таинство познаниябез мужества открытияБессильных — разуверит,а сильных — утомит.
Когда-то, в пору юностии пылкого невежества,Рванулось человечество к секретам бытия…Но пастыри — замучены,бунтовщики — повешены,Пророки — опозорены,в бесславии гния.
Настало время скептиков,бездумных попугаев,Открытья им не надобны,сомнений — ни на чуть.И как на детях гениев природа отдыхает —На целом поколении решила отдохнуть.
Но тайны — непридуманы.Природа — нескончаема.А колесо Истории нельзя остановить.И в лабиринте жизненном —пусть тонкая, случайная! —Колеблетсяпознания нервущаяся нить.
И вспомнит человечествопророков и романтиков.Увидят наши правнукипутепроводный свет.И мужеством открытияза таинство познанияРасплатятся за пращуров,которых нынче нет.
г. Москва
Николай Ерёмин
На уровне любви
Я пил рюмашку за рюмашкой,Пока в душе хватало сил.Держал я душу нараспашку,Пока её не простудил.
Теперь болею и жалею,Кляну своё житьё-бытьё.Душа! Что я наделал с нею,Едва не загубив её…
Не знаю, что со мной творится?Всё больше спится, больше снится…Всё радостней с тобою мнеВ далёкой сказочной стране,Где жизнь, как сновиденье длится,Совсем похожая на счастье,И хочется навек забытьсяИ никогда не возвращаться…
Левой рукой — рассказы,Правой рукой — стихи…Вот они, муз проказы,Точно удары, легки —В глаз, а не в бровь, без промашки,Сразу на вечный суд…
… А для кого-то — тяжкийИ непосильный труд.
Как хорошо поэтом быть на свете!Печататься всё время в Литгазете, Где временами за любой изъянЖурит в статьях Сергей МнацаканянПоэтов и, конечно, графоманов.Ведь у него, по счастью, нет изъянов,И в Литгазете все до одногоРавняются за это — на него!
Сибирская тоска —Морозно-ножевая —Касается виска,Мириться не желая,От края и до края,С заката до рассветаВопросы воскрешая,Которым нет ответа.
ВсеМы должны умереть,Все мы всерьёз задолжали.
Цены за жизнь и за смертьСильно, мой друг, вздорожали.Тут серебро или медьНам пригодятся едва ли.Золото нужно иметьИ в кошельке, и в подвале! —Чтобы держаться за жизньКрепко, надёжно и долго.
Впрочем,Держись, не держись —Не откупиться от долга.
Стихи эмигрантов
Русские стихи из СШАЭмигранты снова шлют в Россию.Просит понимания душа,Прочит в собеседники мессию.И в журнал тоскующим стихамДоллары дорогу пробивают,И поэты, рады, тут и тамИх по Интернету пропивают…Хочет славы русская душа,По российским СМИ вслепую бродит,И в конце концов её находит —Здесь, в России, а не в США.
Мчался поезд
